Детство. Я в деревне у бабушки в Калининской области. Меня отвозят сюда каждое лето, и я почти заправский деревенский житель целых три месяца. Вот мне пять или шесть лет…
Я просыпаюсь от неторопливого голоса тётушки, обстоятельно рассказывающей бабушке какую-то из деревенских новостей на кухне. Слов не разобрать, слышны только интонации, тембр голоса успокаивающий, в воздухе разносятся одуряюще вкусные запахи… Ага, это бабушка варит картошку в русской печи, а вместе с тётушкой они затеяли печь пироги. По запаху узнаются: с капустой, малиной и потрясающие бабусины ржаные лепёшки с творогом!
Солнце довольно высоко, солнечные квадраты просочились сквозь оконный переплёт и лежат на деревянном крашеном полу, нагревая его. Я спускаю ноги на тёплый пол и несколько секунд стою на нём босиком, а потом одеваю новые, вчера только подаренные старшей сестрой синие туфельки, и, загребая ногами (туфли-то великоваты), шлёпаю на кухню по пёстрым половикам, устилающим комнату… На окошках белые занавески с шитьём, там же не любимые мною, отвратительно пахнущие герани, но утром даже они симпатичны.
– Проснулась! – хором возвещают хозяйки.
Бабушка тут же наливает из крынки полный стакан утрешнего молока:
– Пей! Очень полезно.
– Бабусь, а я от него быстрее вырасту?
– Конечно, - смеются они. – А вот и от пирогов тоже!

Иных уж нет, а те далече. Но при слове «уют» я сразу вспоминаю и ту деревню, и бабушку с тётушкой, и те пироги…